Що робимо – так і живемо або Неадекватне суспільство процвітати не зможе

Геннадій Степанчук для УП

Президент Украины с трибуны ООН, глядя в глаза миру, просит поддержки в борьбе с российской агрессией. При этом мир знает, что этот же президент в это же время ведет семейный бизнес с этими самыми агрессорами.

Премьер-министр Украины перед телекамерами регулярно демонстрирует свою нетерпимость к коррупции. И в это же время прячет от телекамер тещу – владелицу элитной недвижимости.

Руководство страны громко сетует о финансовых потерях, связанных с блокадой ОРДЛО – но молчит о суммах, которые во время кризиса и войны продолжают выводиться в оффшоры.

В стране на руках находятся десятки миллиардов долларов – и в это же время процветает культ транша МВФ.

Миллионы рядовых украицев матом кроют насквозь коррумпированную власть. Что не мешает им самим продать свой голос этим самым откровенным проходимцам за 400 грн. или несколько килограммов бесплатной гречки.

Ведущие борцы за декоммунизацию откровенно тяготеют к большевистским методам.

Депутаты-бизнесмены из орбиты Партии регионов своими руками помогают Путину создать в Украине условия, при которых их собственный бизнес процветать не сможет.

В итоге страна с фантастическими возможностями прозябает в нищете.

Мошенничество как основной инструмент политической борьбы

Методы очень просты.

Например, к очень правильной и необходимой идее намертво прикрепляется шкурный политический или шкурный частный интерес – и любая критика шкурных интересов объявляется критикой правильной идеи.

Так поступает власть, так поступают те, кто называет себя оппозицией.

Власть привязала проблему статуса “особых” районов Донбасса к проблеме децентрализации. И всех, кто выступает против особого статуса, громко обвиняет в противодействии децентрализации.

Этот прием широко используют и противники, и сторонники блокады ОРДЛО.

Второй популярный мошеннический прием – делать категоричные выводы без привязки к четким критериям, эти выводы определяющими. Это дает широчайший простор для манипуляций.

Достаточно вспомнить, как “борьбу” с олигархическими кланами в составе БЮТ вели братья Буряки, Васадзе, Пашинский… То есть к олигархам относились только те, на кого Юлия Владимировна указывала пальцем.

Позже в этом же стиле с олигархами боролся даже Петр Порошенко. Под “сговор олигархов” попадало что угодно, но только не Венские договоренности самого Петра Алексеевича с Фирташем.

Пламенные “борцы за право людей на использование родного языка” готовы бороться исключительно за права русских в Украине, но ни в коем случае – за права украинцев в России.

“Крепкие хозяйственники” и “талантливые бизнесмены” абсолютно не интересовались модернизацией архаичной экономики, но превзошли все мыслимые пределы в ее разворовывании.

Но самый излюбленный мошеннический прием украинских политиков – это деление на “чужих” и “своих”. “Чужим” – прокурорская принципиальность, “своим” – адвокатская изобретательность в поисках уважительных причин.

Есть ли в Украине талантливый бизнес?

Талантливый бизнес способен достигать успехов и без доступа к бюджетным потокам. Он способен быть успешным и без воровства и махинаций.

Для такого бизнеса ключевым является наличие справедливых правил игры и гарантия соблюдения этих правил всеми без исключения, в том числе государством.

Для него даже меньшие ставки налогов не компенсируют угроз стяжательства, рейдерства и непредсказуемого законодательства.

В Украине есть миллиардеры и собственники крупных промышленных комплексов.

Но при этом в Украине отсутствует крупный цивилизованный бизнес.

Потому что такой бизнес – это, прежде всего, философия стабильности и прогнозируемости.

Сначала создание прочного фундамента – и лишь потом жесткая конкурентная борьба.

Украинские же “крупные бизнесмены” напоминают маленькую девочку перед зеркалом в маминых кофте и туфлях, с мамиными помадой на губах и тушью на ресницах. Они копируют лишь внешние атрибуты большого цивилизованного бизнеса.

Но на практике делают все с точностью до наоборот – вкладывают усилия и средства в дерибан и разрушение основы, на которой держится политическая и экономическая стабильность.

Каждая смена власти сулит большой передел наиболее привлекательных активов.

Вызывает недоумение позиция малого и среднего бизнеса.

Эта среда с наибольшим процентом талантливых предприимчивых личностей находит возможность содержать непомерную украинскую коррупцию, но не находит возможности создать эффективный механизм избавления от нее.

Особенно удивляет пассивность бизнеса в условиях, когда политика власти вплотную подводит ситуацию к черте революционной анархии. Которая в стране с миллионами обедневших граждан и огромным количеством стволов на руках способна не только разбить светлые планы, но и привести к потере уже созданного ценой больших усилий и затрат.

История революций свидетельствует, что лучше всего вооруженный “пролетариат” умеет грабить.

Но вместо инициативы и поддержки решительных упреждающих действий бизнес продолжает уповать на чудо.

А в экономике, как и в социальном развитии, чудеса бывают исключительно рукотворными.

Если сила, обладающая колоссальным суммарным организационным и финансовым ресурсом, не прилагает усилий для создания политической и экономической основы для собственного процветания – то закономерно возникает вопрос: а существует ли в Украине талантливый бизнес?

Во многих развитых странах именно эта сила стала вдохновителем и организатором кардинальных перемен.

Но оказалось, что в Украине идея РПР больше нужна Западу, а не талантливому украинскому бизнесу.

Стоит ли удивляться, что в итоге неизбежный компромисс Запада с украинской властью сводит реформы к попытке построить современный Мерседес на платформе старых Жигулей.

Посмотреть в зеркало

Если старая властная и псевдооппозиционная элита, имеющая зашкаливающий антирейтинг, имеет шансы на переизбрание – это диагноз вопиющего политического безрыбья в стране.

Все идет к тому, что украинцам предстоит очередной выбор “меньшего” из зол.

При этом, как всегда, после получения власти “меньшее” зло автоматически станет самым большим.

И это уже не вина власти, не вина старой элиты.

Это стопроцентная вина претендентов на новую элиту.

И тех новых политиков, которые топчутся на одном и том же электоральном пятачке в 15-20%. Которые либо отдают остальное электоральное поле на откуп популистам, либо сами начинают соревноваться с последними в популизме.

Которые ведут вечную борьбу с последствиями, а не с причинами.

Которые позиционируют себя как эффективных политических топ-менеджеров, но при этом без власти и больших денег оказываются беспомощными.

Это вина популярных общественных деятелей и блогеров, которые свою популярность и огромные возможности соцсетей используют для превращения колоссальной энергии в “свисток” бесконечной критики, а не для объединения единомышленников вокруг конкретного плана действий.

Предложения в стиле “Зайчонку нужно стать Ежиком” эффектны, но не эффективны.

Это вина всех тех, кто помогает власти имитировать реформы, рассказывая о медленных и фрагментарных, но ведущих к успеху шагах. Потому что эти шаги делаются в вагоне, движущемся в противоположном направлении с гораздо большей скоростью.

Это вина всех тех, кто понимает полную обреченность нынешней власти, но при этом не покидает удобного места стороннего наблюдателя. Кто рассчитывает, что назревающая уличная революция сама автоматически решит все проблемы.

Все тот же опыт 1917-го демонстрирует, чем чреваты такие сценарии.

Будущее определяют не те, кто наблюдает, а те, кто эффективно действует.

В смутные времена побеждает тот, у кого есть четкий план действий и политический механизм реализации этого плана.

И если другие не делают то, что является жизненно необходимым – нет иного пути, как начать это делать самому.

/articles/2017/04/1/7139897/